Григорий Явлинский, политик, основатель партии «Яблоко»:

23 января десятки тысяч людей по всей России вышли на протестные акции. Более трех тысяч были задержаны, десятки пострадали в столкновениях с Росгвардией и ОМОНом, против участников акций активно заводятся уголовные дела. Пропагандистские СМИ небезуспешно используют видеокадры с насилием для обличения протестного движения. И уже вовсю звучат призывы к следующим уличным акциям.

Как особенно хорошо видно на примерах массовых гражданских протестов 2011-2012 годов и лета 2019-го, спорадические вспышки протестной активности в России не препятствуют усилению и консолидации репрессивной системы. Скорее наоборот — после каждого цикла протестных акций режим еще крепче закручивает гайки: следуют новые аресты, новые ограничения, новые репрессивные законы.

Да, как и в предыдущие годы, в январе 2021-го главным фактором российского протеста стало справедливое негодование людей. Протестующие возмущаются позолоченными ершиками во дворце Путина, выездными судами в отделе полиции, произволом.

Однако на традиционных митингах и шествиях — как разрешенных, так и неразрешенных, — где в ходе столкновений с полицией часто ломаются судьбы, происходит лишь «выпуск пара», а затем все возвращается к прежней жизни. Протест уже много лет не становится политикой. Люди не видят ни программы, ни плана действий, ни даже каких-либо среднесрочных целей. Не предлагая ничего, кроме прогулки по Тверской, людей по большому счету оставляют в рамках давней отечественной традиции: либо терпеть до конца, либо, когда предел терпения будет пройден, бунтовать, ничего не меняя по существу (см. «Активизм и политика», октябрь 2019).

Вообще, события 23 января в России требуют, конечно, специального разговора. Однако для этого разговора очень важно понимание общих тенденций современного мира.

Превращение массовых протестных акций из инструмента демократической политики в самостоятельное явление, претендующее на то, чтобы заменить политику, сегодня приобрело глобальный масштаб: это и массовые протесты в США и Гонконге, и движение «желтых жилетов» во Франции, и многие другие социальные потрясения в мире в последние десять лет. Как видим, это касается не только тех стран, где коррумпированные диктатуры уничтожают или профанируют демократические институты, фактически выталкивая недовольных на улицу. Речь идет уже о гораздо более широкой проблеме — о нарастающем осознании социального тупика, «потери будущего», что, собственно, и формирует протестное движение. Однако вместо внятных требований и программы реформ протестующие, как правило, либо выдвигают инициативы вроде снижения финансирования полиции («Defund the Police» в США), либо не предлагают вообще ничего. И чтобы удовлетворить потребность протестующих в действиях («надо что-то делать!»), организуются акции, которые можно обозначить как «активизм вместо политики». В итоге нынешние протесты сильно проигрывают гражданскому движению второй половины XX века именно отсутствием собственной политической составляющей. Это позволяет пользоваться плодами протеста политикам, ситуационно оппонирующим действующей власти.

Тем временем разговоры о самозарождении нового качества через технологии и активизм становятся инструментами власть имущих для дезорганизации реальной оппозиционной политики и закулисных манипуляций, цель которых — отвлечь внимание от содержательной повестки и программы действий. Нельзя не заметить, что, несмотря на массовые протесты, борьба за гражданские права, против административного произвола, коррупции и авторитаризма сегодня не приносит весомых положительных результатов. Объективно ситуация становится только хуже.

Оценивая текущие процессы в мировой политике, надо пытаться ответить на ключевые вопросы:

— появляется ли политика, основанная на ценностях, принципах и идеологии?
— преодолевается ли рецессия капитализма как системы? (см. «Повторение пройденного. Предчувствие кризиса», январь 2019 и «Рецессия капитализма. Скрытые причины», издательство ВШЭ, 2014 год.)
— приближаемся ли мы к тому, чтобы человеческие возможности догнали технологическое развитие?

До тех пор пока ответы на эти вопросы отрицательные, ничего хорошего в перспективе не просматривается.

Источник: Эхо Москвы, 26.01.2021