Леонид Гозман, политик, общественный деятель, член Комитета гражданских инициатив:

А сколько их было за всю историю России? Тех, кто был на самом верху, и хотел не закабалять страну, а дать ей свободу. Несколько человек – князь Дмитрий Голицын, Александр Второй, Ельцин. И конечно, Михаил Сергеевич.

Говорят, он попал в тяжелейшие обстоятельства. Страна, которую он возглавил, не могла больше существовать в брежневском варианте – все разваливалось, деньги кончились, машина массового террора сгнила. Ни страха уже не было, ни уважения. Так, что его действия по реформированию можно считать вынужденными – реформы бы начал любой, оказавшийся на его месте.

Но подвиг его и, соответственно, вечная благодарность ему за то, куда он повернул. Мог ведь в сторону лагерей и запретов – и еще бы несколько лет СССР продержался, рухнул бы, конечно, с жутким грохотом, похоронив под обломками и себя и, не исключен, весь мир. Но кто же из старой гвардии того времени верил в такой исход? И его обкомовское прошлое, его круг общения, наверняка, толкали его именно туда. Скорее всего, и товарищи по Политбюро верили, что он поведет Советский Союз по пути, если не Сталина, то Андропова.

А он пошел в другую сторону – свобода, возможности человека, инициатива. И вот за этот его выбор – а это был его личный свободный выбор, был бы я верующим, я бы вечно молил Бога за него. Может, он и не знал, куда это приведет, может, он хотел чего-то другого – правильного социализма, например. Но это все неважно. Он, начальник тюрьмы, сломал тюрьму!

А все плохое и хорошее, что было дальше, делали уже мы. Но в начале пути был он и его выбор, предопределивший жизнь каждого из нас.

Дорогой Михаил Сергеевич! Все мы смертны. Но я искренне желаю Вам дожить до того времени, когда большинство наших сограждан поймут величие совершенного Вами. И жить еще долго после этого, окруженным почетом и уважением людей, которым Вы дали свободу.

Источник: Эхо Москвы, 2.03.2021