Всю прошлую неделю адвокаты заявляли о проблемах с доступом в отделения полиции, где содержались задержанные сторонники Алексея Навального и участники протестных акций. Двух защитников, оказывающих помощь задержанным, и вовсе отправили под арест – причём не только в Краснодаре, печально известном своим «кубанским правосудием», но и в Москве. Многие их коллеги считают это актом запугивания в отношении всех адвокатов, которые собирались оказывать помощь задержанным. Медиапроект «Адвокатская улица» рассказывает, как полицейские защищались от защитников – и как сами адвокаты предлагают бороться с наступлением на свои профессиональные права.

Прошедшая неделя стала для адвокатов непростой уже с самого понедельника. Тогда в аэропорту Внуково задержали сторонников вернувшегося в страну Алексея Навального. Приехавшие к ним на помощь адвокаты заявили об отказе допускать их в отделения.

Уже через пару дней по всей России начали задерживать соратников политика – в качестве превентивной меры перед несогласованной акцией 23 января. В четверг адвокат Мансур Гильманов приехал в московское ОВД, чтобы защитить одного из них – но вскоре ему самому понадобилась помощь. Защитник сначала был избит, а затем арестован на пять суток. А в субботу арестовали и краснодарского адвоката Михаила Беньяша – полиции и суду не понравилось, что он в соцсетях призывал оказывать юридическую помощь задержанным на акциях протеста. Те коллеги, кто последовал его призыву, уже через несколько часов заявили о нарушении их профессиональных прав – во многих регионах их не допускали к задержанным протестующим. «Улица» направила запросы о причинах недопуска адвокатов в пресс-службы ГУ МВД Москвы, УМВД по Липецкой, Нижегородской областям и Краснодарскому краю. Ответов пока не поступило.

Обсуждая события этой недели, некоторые адвокаты заявили, что корпорация впервые в новейшей истории столкнулась с таким масштабным противостоянием силовиков.

ПРЕДЪЯВИТЕ СОГЛАШЕНИЕ

Пытаясь обосновать недопуск, полицейские зачастую вмешивались в отношения между адвокатами их доверителями. Так, 21 января защитника Василия Кушнира не пустили в ОВД «Щербинский»: сотрудники заявили, что задержанные сами отказались от его услуг. По словам адвоката, параллельно он получал от подзащитных сообщения о давлении и угрозах оставить в отделении на ночь, если они будут настаивать на защитнике. Кушнир смог попасть в ОВД только когда доверители наотрез отказались подписывать протоколы и прочие документы. Интересно, что аналогичная тактика в тот же день сработала в ОВД «Лужники». Адвокат Фёдор Сирош рассказал «АУ», что его отказывались впускать до тех пор, пока сами задержанные не поставили полицейским ультиматум: отказались от любого общения без адвоката.

Вечером 23 января, после акции протеста, полицейские использовали немного другую тактику. Сотрудники ОВД «Строгино» отказались впустить адвоката Татьяну Окушко, заявив, что задержанные якобы не могут назвать имя своего защитника. Без этого они наотрез отказывались пропустить адвоката, предъявившего документы и ордера. Окушко пожаловалась «Улице», что ей не дали даже погреться в дежурной части. Женщине пришлось ждать доверителей на улице.

С другой ситуацией столкнулся адвокат «Апологии протеста» Григорий Червонный в московском ОВД «Лианозово». По словам адвоката, поначалу ему заявили, что от задержанных якобы не поступало ходатайств о допуске. Позже, со слов Червоного, сотрудница ОВД заявила, что его не допустят из-за отсутствия «надлежащих документов» – то есть соглашений с доверителями.

Член комиссии по защите прав адвокатов АП Москвы Лариса Мове заявила «АУ», что соглашение между адвокатом и клиентом является адвокатской тайной. Оно не подлежит разглашению кроме как по желанию клиента. Поэтому требование полицейских предъявить соглашение –прямое нарушение УПК и Закона об адвокатуре.

АДВОКАТ ЛАРИСА МОВЕ

Допуск осуществляется только по удостоверению адвоката и ордеру. Доверителю не нужно писать никакие ходатайства, а адвокату – показывать соглашение

Она считает, что полицейских за подобные незаконные требования необходимо наказывать «вплоть до уголовной ответственности». «Потому что воспрепятствование деятельности следователя, судьи и прокурора – уголовно наказуемо, и мы такие ситуации знаем. А воспрепятствование адвокатской деятельности – почему-то считается, что это ерунда», – посетовала Лариса Мове.

Все адвокаты зафиксировали недопуск: обратились на горячую линию МВД и написали жалобы начальству отделений. Собеседники «Улицы» не исключили, что обратятся в СК и прокуратуру с требованием проверить действия сотрудников ОВД.

ОТЛОЖЕННЫЙ ДОПУСК

Тем адвокатам, кто всё-таки смог пробиться к доверителям, пришлось потратить на это немало времени. Так, 23 января Виталия Сайкина полтора часа не пускали в ОВД «Северное Тушино» – никак не объясняя задержку. А на следующий день полицейские всё же нашли основание, чтобы совсем не допустить адвоката к оставшимся в отделении задержанным. Сотрудники объявили, что ОВД закрыто на карантин.

Адвокаты Андрей Юмашев и Михаил Игнатьев 23 января ждали допуска в ОВД «Южное Медведково» целых два с половиной часа. Сотрудники на КПП убеждали их, что никаких процессуальных действий пока не ведётся, поэтому необходимости в адвокате ещё нет. «Но задержанные писали нам, что у них снимают отпечатки пальцев. Задают им какие-то вопросы – хоть и не для протокола», – рассказал Юмашев «Улице». На все возражения и письменные жалобы адвокаты получали один ответ: «Ждите». Пока адвокатов держали на улице, в отделение свободно заходили сотрудники Следственного комитета.

Чтобы попасть к задержанным, петербургскому адвокату Екатерине Солдатовой пришлось демонстративно включить камеру телефона и начать видеозапись происходящего в дежурной части. До этого сотрудники 57-го отдела полиции 40 минут отказывались отвечать на вопросы о том, где находятся её подзащитные и что с ними происходит.

Председатель КЗПА палаты Санкт-Петербурга Сергей Краузе отметил, что такие задержки встречаются не только при защите участников протестных митингов. Он предположил, что полицейские умышленно тянут время, надеясь, что защитник уйдёт.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ КЗПА АП СПБ СЕРГЕЙ КРАУЗЕ

Эти недопуски обычно проходят по одной и той же схеме: например, адвокату говорят, что на месте нет сотрудника, который может сейчас вывести подзащитного. Ну или какую-то иную версию придумывают. Как правило, через какое-то, порой достаточно длительное время, адвоката всё-таки допускают. Ощущение, что это проверка: уйдёт адвокат или не уйдёт.

НЕ ПУЩУ И ВСЁ ТУТ

Сотрудники ряда ОВД даже не утруждали себя придумыванием обоснования для недопуска. В Липецке адвокат «Апологии протеста» Владимир Билиенко больше суток не мог попасть к превентивно задержанному активисту штаба Навального. В 8-м отделе полиции ему совершенно спокойно говорили, что «поступило распоряжение» не пускать адвоката. По словам Билиенко, сотрудники отдела соглашались, что такой приказ абсолютно незаконен – но пропускать всё равно отказывались. Адвокат попытался объяснить начальнику ОВД, что это прямое нарушение закона, но тот бросил трубку. Дежурный прокурор, по словам адвоката, также пыталась дозвониться в отдел – но призналась, что решить проблему не смогла.

Интересно, что в Краснодаре адвокат Феликс Вертегель столкнулся с обратной ситуацией: там недопуск объяснили отсутствием распоряжения начальства. Сотрудники заявили, что не могут пропустить адвоката без прямой команды, несмотря на наличие удостоверения и ордеров. Адвокат пытался попасть в отдел полиции по центральному округу Краснодара более двух с половиной часов. Дозвониться на горячую линию МВД и дежурному прокурору ему не удалось. Он заявил «АУ», что готовится обжаловать действия сотрудников в прокуратуре.

В Нижнем Новгороде к подзащитным не допустили адвоката «Апологии протеста» Руслана Созонова. Сотрудники заявили ему, что «отдел закрыт». Когда он показал документы и объяснил причину визита, полицейский ответил: «Я рад за вас» – и закрыл перед ним дверь. Кроме этого, проект «Апология протеста» сообщал об беспричинных отказах пускать адвокатов к задержанным в столичных ОВД «Ясенево» 23 января и «Вернадский» 24 января. Об аналогичном отказе пустить адвоката Марию Эйсмонт к задержанным в ОВД по Головинскому району 23 января сообщала член ОНК Марина Литвинович. 

Уже упомянутого адвоката Григория Червонного 23 января полицейские отказались пускать и в ОВД по Пресненскому району. Сначала сотрудники сказали, что его подзащитных там нет, хотя он держал связь с задержанными. Более того, к одному из доверителей в ОВД приезжала скорая. Поняв, что обмануть адвоката не удастся, сотрудники вовсе перестали реагировать на него. В итоге он дожидался подзащитных на улице у КПП.

Руководитель группы полномочных представителей АП Санкт-Петербурга, заместитель председателя региональной КЗПА Александр Чангли рассказал «Улице», что 23 января получил несколько сообщений о недопуске адвокатов в Петербурге. Все эти проблемы, по его словам, были урегулированы на месте, до выезда представителей палаты в отделение. Тем не менее в ближайшее время в палате намерены провести встречу с руководством ГУВД – и обсудить проблему недопусков.

АДВОКАТ АЛЕКСАНДР ЧАНГЛИ

Любая попытка ограничить гражданина в том, чтобы он соответствующим образом мог защищаться с помощью адвоката – это, по сути, покушение на основы правосудия и в конечном итоге на справедливость.

СТАРАЯ ДОБРАЯ «КРЕПОСТЬ»

По крайней мере в четырёх ОВД Москвы в субботу ввели план «Крепость» – который, напомним, был задуман как алгоритм действий при угрозе вооруженного нападения на отдел полиции. Но в этих случаях «Крепость» уже традиционно использовали, чтобы не допустить адвокатов к задержанным на акции протеста.

Около 17:00 в ОВД «Братеево» отказались пускать адвоката Фёдора Сироша. Причём, по его словам, «Крепость» не распространялась на других граждан, которые свободно проходили через КПП в обе стороны. Адвокату пришлось дожидаться задержанных у КПП. Он просил вышедших доверителей звонить по «телефону доверия» МВД и жаловаться на недопуск защитника под предлогом «Крепости». «Сейчас можно зафиксировать “Крепость” только звонками», – объяснял адвокат. Сирош не исключил, что будет использовать эти обращения, чтобы доказать незаконность недопуска.

Позже с «Крепостью» столкнулся адвокат «Апологии протеста» Леонид Соловьёв: он с вечера до полуночи простоял у ОВД «Очаково-Матвеевское». По словам защитника, всё это время в отделение заходили сотрудники Следственного комитета, въезжали и выезжали служебные машины. «Одна из них, чтобы не выводить людей пешком из ОВД – что было бы совсем уж очевидным нарушением “Крепости” – вывезла их за сто метров от ворот. Обо всём этом есть видеозаписи, которые будут представлены суду», – заверил Соловьев. Он планирует подать административный иск против ОВД.

Тем же вечером о введении «Крепости» в ОВД «Дорогомилово» рассказали юрист Анастасия Буракова и адвокат Виктор Логвинчук. В их случае «Крепость» также не распространялась на самих полицейских. Юрист даже предоставила «Улице» фото, на котором те нарушают «крепостной» режим, пронося в отдел напитки из KFC. Она предположила, что в действительности никакой «Крепости» и не вводилось – просто сотрудники пытались скрыть от адвоката нарушения прав задержанных.

Адвокат Никос Параскевов рассказал «Улице», что в ОВД «Нагорный» ввели «Крепость» сразу же, как только сотрудник КПП сообщил о его приезде. Он, как и коллеги, зафиксировал, что «крепостные» ограничения не распространялись на самих сотрудников ОВД. Адвокату пришлось ждать подзащитных на улице до глубокой ночи. Он намерен пожаловаться в ГУВД Москвы.

Член КЗПА АП Москвы Лариса Мове в разговоре с «Улицей» оценила все эти действия полиции как воспрепятствование адвокатской деятельности. «Что касается плана “Крепость” – я не знаю, какие у них там планы, но не помню, чтобы у нас в УПК был предусмотрен недопуск адвокатов в связи с введением каких-либо “планов”», – заявила она.

КАК ШТУРМОВАТЬ «КРЕПОСТЬ»

Напомним, адвокат Мария Эйсмонт с 2019 года пытается обжаловать недопуск в ОВД «Аэропорт» из-за «Крепости». Пока что она дошла до 2КСОЮ. В ноябре 2020 года он признал незаконным решение Мосгорсуда об отказе в иске – и потребовал пересмотреть дело, изучив доказательства, приведённые Эйсмонт. По её словам, проблему осложняет тот факт, что сам приказ, регламентирующий введение «Крепости», засекречен – и защитникам пока не удалось истребовать его. «Предполагается, что это план на случай действительной опасности – угрозы нападения на ОВД. Например, бегают какие-то боевики, пытаются прорваться, – полагает адвокат. – Вообще мы ещё ни разу не слышали, чтобы после введения плана “Крепость” были выявлены какие-то страшные нападающие». Адвокат предполагает, что «“Крепости” всегда учебные и вводятся именно тогда, когда адвокат хочет зайти к задержанным на митингах».

Глава комиссии по защите прав адвокатов ФПА, член Московской Хельсинкской группы Генри Резник также считает, что полицейские, объявляя «Крепость», должны обосновать её реальной угрозой. «А если штурма нет, а приходят абсолютно невооруженные адвокаты со всеми необходимыми для этого документами (удостоверением и ордерами), то недопуск защитников к задержанным под предлогом плана “Крепость” – это прямое нарушение Конституции», – заявил Резник «АУ».

ВИЦЕ-ПРЕЗИДЕНТ ФПА ГЕНРИ РЕЗНИК

Конечно, права граждан могут быть ограничены федеральным законом для защиты каких-то других конституционных ценностей – государственной безопасности, территориальной целостности, прав и законных интересов других лиц. Но в ст. 56 Конституции говорится, что есть права, которые не могут быть ограничены даже в условиях чрезвычайного положения. И среди этих прав – право задержанного на помощь адвокатов, закреплённое в ст. 48 Конституции.

Резник заметил, что адвокатская корпорация уже обсуждала с МВД проблему недопуска защитников из-за «Крепости» после протестных акций летом 2019 года. «Казалось бы, тогда нам удалось договориться, что никакие “Крепости” для допуска адвокатов к задержанным сооружаться не будут. Но вчера мне снова пришлось звонить полицейскому начальству и в ручном режиме помогать одному из адвокатов пробиться в отдел полиции», – посетовал Резник. Он пообещал, что если информация о «крепостном» недопуске защитников 23 января подтвердится, то ФПА снова будет говорить об этой проблеме с МВД.

Член Совета по правам человека при президенте Леонид Никитинский предположил, что «Крепость» используют как формальную и удобную причину для недопуска защитника. В разговоре с «Улицей» он пообещал поднять эту тему в СПЧ.

ИЗБИЕНИЕ И АРЕСТ АДВОКАТА

Самый радикальный способ помешать адвокату защищать доверителей – это арестовать его. Так, 22 января Симоновский суд Москвы признал адвоката Мансура Гильманова виновным в неповиновении законному требованию полицейского (ст. 19.3 КоАП) и арестовал на пять суток. Днём ранее Гильманов приехал в ОВД «Даниловский» для оказания юридической помощи сотруднику штаба Навального. Адвоката отказывались допустить к подзащитному – и он пошёл в дежурную часть, чтобы написать заявление о преступлении. Там на него неожиданно напал полицейский – повалил на пол и ударил по ногам. На помощь задержанному Гильманову приехали адвокат Фёдор Сирош и представитель палаты Татьяна Сустина, но их к коллеге не допустили.

В ночь на 23 января адвокаты опубликовали обращение к главе МВД Владимиру Колокольцеву – с требованием наказать виновных в нападении на Гильманова и прекратить практику недопуска защитников. На момент сдачи текста обращение собрало 278 подписей. В воскресенье, 24 января, ситуацию прокомментировал глава ФПА Юрий Пилипенко. Он отметил, что неравнодушие адвокатов «вызывает уважение», но назвал письмо «холостым выстрелом» – поскольку после решения суда министр МВД якобы ничего сделать не может.

Вместе с тем председатель КЗПА АП Московской области Вадим Логинов заявил «Улице», что палата считает недопустимым применение к адвокату физической силы, а случай Гильманова – «вопиющий факт беспредела со стороны правоохранительных органов». «Палата следит за историей с самого начала, – рассказал Логинов. – Мы планируем обжаловать вынесенное судом постановление об аресте». Он также сообщил, что палата готовит официальную позицию, которая будет опубликована в ближайшее время

ЮРПОМОЩЬ ЗАДЕРЖАННЫМ КАК ПРАВОНАРУШЕНИЕ

Краснодарского адвоката Михаила Беньяша вовсе признали организатором протестной акции. Полиция при крайне странных обстоятельствах задержала его из-за поста, в котором адвокат призвал коллег защищать задержанных на митинге. В субботу суд признал его виновным в организации несанкционированной акции (ч. 2 ст. 20.2 КоАП) – и арестовал на пять суток. 

Зампредседателя КЗПА АП Краснодарского края Антон Пуляев в разговоре с «Улицей» высказал мнение, что суд в случае Беньяша допустил слишком вольную трактовку ч. 2 ст. 20.2 КоАП. Защитник Беньяша – Феликс Вертегель – считает, что подход судьи позволяет расценивать любую профессиональную деятельность адвоката как акт агрессии в сторону государства. «В постановлении бесстыдным образом была произведена подмена понятий. Я планирую попасть на приём к президенту палаты, чтобы попытаться обсудить и получить хотя бы на словах его мнение относительно произошедшего», – заявил он «АУ».

Конституционалист Григорий Вайпан указывает, что такой подход суда позволяет признать любого адвоката сообщником его подзащитного. Он заявил «Улице», что невозможно всерьёз комментировать судебное решение по делу Беньяша.

ГРИГОРИЙ ВАЙПАН

Последствия такой логики выходят далеко за рамки дел о митингах: адвокат обвиняемого в любом преступлении или правонарушении объявляется его пособником. Отождествлять юриста с теми, кого он или она призван защищать, означает конец юридической профессии.

Юрист ПЦ «Мемориал» (внесён в реестр так называемых иностранных агентов) Татьяна Глушкова полагает: преследование Беньяша прямо связано с тем, что он готовился оказывать юридическую помощь задержанным на митингах. А случай с нападением на адвоката Гильманова, также неоднократно защищавшего протестующих, лишь подтверждает эту опасную тенденцию.

ЮРИСТ ТАТЬЯНА ГЛУШКОВА

Очевидно, что цель этих действий – запугать адвокатов, оказывающих юридическую помощь тем, кто неугоден власти, и оставить этих людей без защиты.

Она напомнила об адвокатах, которые пострадали из-за защиты неугодных власти доверителей – ранее, во времена СССР, и теперь – в Чечне и в Беларуси. «Единственный дискуссионный вопрос в текущей ситуации – как скоро давление на тех, кто защищает “неугодных”, станет обыденностью по всей России. И какие формы примет», – заключила Глушкова.

КАК ЗАЩИТИТЬ ЗАЩИТНИКА

Комментируя события прошлой недели, адвокат Михаил Бирюков отметил, что, по его мнению, сообщество впервые столкнулось с такой волной насилия со стороны полицейских. «Адвокатов могли не пустить, могли быть конфликты с судьями, – говорит Бирюков. – Но чтобы адвокатов привлекали к административной ответственности по делам, связанным с митингами, причём таким незаконным образом… Пожалуй, это впервые в истории современной России».

«Власть закручивает гайки и уже не знает, что ещё можно сделать. Она мечется и делает совершенно недопустимые вещи, – согласилась с коллегой Анастасия Саморукова. – Но незаконные действия сотрудников МВД в первую очередь позорят МВД, нанося непоправимый вред репутации органов внутренних дел: люди, давшие присягу защищать граждан, творят насилие, беззаконие и произвол. – А тот факт, что безнаказанность силовиков зачастую обеспечивается нашими судами, достоин сожаления».

Юрист «ОВД-Инфо», проекта, системно предоставляющего правовую помощь задержанным, Екатерина Селезнёва подтвердила, что давление на адвокатов, которые защищают задержанных на мирных акциях протеста, усиливается. Впрочем, это её уже не удивляет – недоумение у неё вызывает реакция адвокатов, которые саркастически комментируют «вопиющие эпизоды» нарушения прав их коллег. «Думаю, что если бы пресловутый корпоративный адвокатский дух был жив и адвокаты более активно защищали своих коллег, то это могло бы повлиять на происходящее», – заметила она. Селёзнева уверена, что органы адвокатуры «как минимум не должны безмолвствовать, а хотя бы публично заявлять свою позицию по этим нарушениям», как максимум – помогать с восстановлением прав и с привлечением к ответственности нарушителей.

Бирюков согласен, что остановить опасные для всей адвокатуры тенденции может только сплочённая реакция всего сообщества. «Инициативно мы уже отреагировали снизу. Теперь ждём реакции от руководителей адвокатского сообщества», – заявил он. настасия Саморукова уверена, что «руководству адвокатской корпорации нужно начать диалог с руководством МВД», поскольку взаимоотношения представителей двух сообществ зашли в тупик. Кроме того она предлагает чётко прописать в Законе об адвокатуре, что удостоверение адвоката подтверждает право беспрепятственного доступа во все подразделения МВД.

Генри Резник считает, что проблему нужно решать на двух уровнях: институциональном – на уровне ведомств; и индивидуальном – оспаривая каждое нарушение.

ВИЦЕ-ПРЕЗИДЕНТ ФПА ГЕНРИ РЕЗНИК

Корпорация может реагировать на нарушения только таким способом – встречаться с руководством министерства и говорить о недопустимости нарушения права на защиту. Но поскольку каждый случай индивидуален, то адвокаты, которых не допускают к задержанным, должны составлять протокол о том, что их не допускают, фиксировать это. И направлять заявление о возбуждении уголовных дел в отношении сотрудников полиции, нарушающих конституционные права. А как иначе?

Авторы: Елена Кривень, Алёна Савельева, Татьяна Колобакина, Екатерина Горбунова, Кирилл Капитонов, Юрий Слинько

Источник: Адвокатская улица, 26.01.2021