Russian English
, , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , ,

Как градозащитники борются за сохранение памятников истории и культуры, и кто им противостоит



На фото Станислав Дмитриевский

В поселениях покрупнее, особенно в крупных городах, злободневна проблема, к которой отчаянно, но часто тщетно пытаются привлечь внимание градозащитники: это уничтожение объектов культурного наследия. Действующее в России законодательство – недостаточная для них защита, считают активисты движения "Архнадзор". Поэтому они составили Законотворческую хартию – рекомендации депутатам о том, что нужно поменять в законах, чтобы исторические здания в России не уничтожались десятками. Сегодня в "Черной книге" "Архнадзора" 220 утраченных объектов, и это только в Москве!

Марьяна Торочешникова: На видеосвязи с Радио Свобода – историк и правозащитник из Нижнего Новгорода, лауреат премии Московской Хельсинкской группы Станислав Дмитриевский и координатор общественного движения "Архнадзор" из Москвы Игорь Шихов.

Я попыталась найти какие-то общие цифры ущерба из-за утраченных объектов культурного наследия в России. В ответ на запрос одного из изданий в 2019 году Минкультуры говорило, что за последние 50 лет в России было утрачено 3 тысячи 118 объектов культурного наследия, среди них – памятники федерального, регионального, местного и археологического наследия. Игорь, насколько близка к правде эта цифра?

Игорь Шихов: Скорее всего, в эту статистику попало именно физическое уничтожение по каким-то внешним причинам и не попало уничтожение по методологическим основаниям, когда памятник фактически заменяют новоделом. В таких случаях чиновники как раз отчитываются о прекрасно проведенной реставрации, но на самом деле утрачены подлинные памятники.

Марьяна Торочешникова: В ответ можно услышать: "Зачем сохранять эти полусгнившие деревяшки и рассыпающиеся кирпичи, если мы вам построим то же самое, только лучше и новее? "

Игорь Шихов: Это материальные следы нашей истории. Если мы их уничтожим, то будем представлять собой не единый народ, а просто отдельных людей. Это мощнейшая объединяющая сила! Россия подписала Венецианскую хартию, которая касается вопросов реставрации, и там подлинность ставится на первое место. Это самое важное свойство наследия. Как только мы начинаем заменять новоделом подлинные элементы, мы утрачиваем наследие.

Видеоверсия полной программы "Человек имеет право"

Марьяна Торочешникова: Станислав, когда вы участвовали в организации палаточного городка в центре города, чтобы не допустить строительство через центр метро открытым способом, вы достигли больших успехов. Но сейчас такое ощущение, что чиновники в Нижнем Новгороде просто пустились в пляс и уже ни за что не уступают градозащитникам. С другой стороны, если сторонний человек зайдет и посмотрит, что пытаются защищать в Нижнем, так это же просто какие-то деревяшки.

Станислав Дмитриевский: В законе написано: "Объект культурного наследия – это подлинный источник по развитию культуры и цивилизации". А русское деревянное зодчество – это столь же уникальное явление, как русский авангард или русский балет. Культурное наследие – это признак культуры и цивилизации любой страны, любого народа.

До чемпионата мира по футболу у нас была администрация губернатора Шанцева, он был человеком простым, колхозником, и откровенно не понимал ценность наследия, говорил: "Все эти ваши халупы подлежат сносу. Никакого наследия в Нижнем нет, кроме Кремля и полутора десятков церквей". Потом пришла администрация губернатора Глеба Никитина, человека как бы интеллигентного, из Питера. И началось с какого-то совершенно уникального периода, когда вдруг нам пошли навстречу. Мы тогда, перед чемпионатом, выцапали из списка на снос почти 40 объектов, и нам было очень много чего обещано.

А дальше началось то, что происходит сейчас в России во многих других отраслях: "распил" и "откат". Накануне 800-летнего юбилея города на восстановление исторического центра, на реставрацию были выделены огромные деньги. И они были не просто украдены, а потрачены на то, чтобы уничтожить памятники или их существенным образом их испортить. Например, вместо трех памятников были построены новоделы из клееного бруса, из которого строят дешевые дачи. А нам чиновники говорят: "Вы только не спутайте, это дом князя Чегодаева". И все наши жалобы в прокуратуру, в Управление охраны памятников, которое, собственно, и "крышует" это безобразие, уходят в песок, либо мы получаем отписки. Это просто наплевательское отношение к городу и горожанам, к своему народу, к своей стране!

Марьяна Торочешникова: Игорь, в каких городах России чиновники особенно жестко наступают на объекты культурного наследия?

Игорь Шихов: Совершенно вопиющий случай – уничтожение деревянной обсерватории в Пензе несколько месяцев назад: под видом реставрации памятник был полностью уничтожен. На его месте планируется возвести строительный новодел, который будет блестеть свежей краской, но в котором не будет ничего подлинного. Подобные вещи происходят во многих регионах.

Марьяна Торочешникова: А охранные статусы – памятник федерального или регионального значения – как-то помогают сохранять эти объекты культурного наследия? Или если вдруг памятник оказывается под защитой ЮНЕСКО?

Игорь Шихов: Статус всемирного наследия привлекает к объекту большое внимание, но все полномочия по государственной охране все равно остаются в регионах. Исключение – это несколько десятков особо ценных объектов из особого списка, за которые отвечает Министерство культуры. В основном вся нагрузка лежит на региональных органах. В каких-то регионах они действуют достаточно эффективно, в каких-то идут на сделку с застройщиками, когда территория представляет интерес с точки зрения застройки. Вопросы исключения из реестра, сокращения территорий, сокращение охранных зон – все это случается.

Кстати, ситуация с охранными зонами сейчас очень остро стоит в Москве. Хотя центр города почти полностью покрыт охранными зонами памятников, но под строительный проект они регулярно сокращаются и прописываются в такие градостроительные регламенты, которые позволяют их застраивать.

Наше законодательство в области культурного наследия не так уж и плохо, но часто правоприменительная практика работает против закона. В охранных зонах градостроительная деятельность ограничена регенерацией ранее утраченной историко-градостроительной или природной среды: только ее можно восстанавливать, а новое строительство вообще запрещено. Тем не менее, умудряются даже под видом регенерации протаскивать новое строительство в охранных зонах. Речь уже идет о защите не только памятников, но и той исторической среды, в которой они находятся.

Станислав Дмитриевский: Я за улучшение законодательства. Но в неправовом государстве можно улучшать закон до бесконечности, но это не скажется на ситуации. Россия окончательно перестала быть правовым государством, законодательство применяется избирательно или вообще не применяется. Ну, невозможно представить, чтобы в какой-то сфере царил произвол, как, например, с политзаключенными, и государство травило бы собственных граждан, но при этом у нас процветала бы любовь к культурному наследию и велась реставрация!

Вот мы поставили на охрану 40 с лишним объектов – ура! Но этот охранный статус – пшик. Он даже стимулирует уничтожение объектов, потому что можно получить бюджетные средства на реставрацию и "распилить" их фирме, которая вообще ничего не умеет делать.

Выход – только помимо государства. Вот я купил в деревне дом начала ХХ века, пытаюсь его сохранить, реставрирую, свожу реставраторов с другими людьми, которые приобретают в собственность памятники.

Марьяна Торочешникова: Какие памятники культурного наследия в России сейчас под наибольшей угрозой исчезновения?

Станислав Дмитриевский: Это сам по себе облик городов России как историческая среда. В Нижнем прямо в дни юбилея был уничтожен последний заповедный район деревянной застройки. Там снесли несколько объектов, после чего развалилась вся композиция. Там ходили Горький, Короленко, Шаляпин, Чехов, Керенский, Вера Фигнер... Памятником является улица и квартал. Какой замечательный был район вокруг небольшой приходской церковки! Три объекта уничтожил застройщик, а один уничтожил реставратор, построив живопырку из клееного бруса вместо памятника деревянного зодчества. И заповедный район практически исчез.

Источник: Радио Свобода, 2.09.2021


Приведенные мнения отображают позицию только их авторов и не являются позицией Московской Хельсинкской группы.

Поддержать МХГ

На протяжении десятилетий члены, сотрудники и волонтеры МХГ продолжают каждодневную работу по защите прав человека, формированию и сохранению правовой культуры в нашей стране. Мы убеждены, что Россия будет демократическим государством, где соблюдаются законы, где человек, его права и достоинство являются высшей ценностью.

45-летняя история МХГ доказывает, что даже небольшая группа людей, убежденно и последовательно отстаивающих идеалы свободы и прав человека, в состоянии изменить окружающую действительность.

Коридор свободы с каждым годом сужается, государство стремится сократить возможности независимых НКО, а в особенности – правозащитных. Ваша поддержка поможет нам и дальше оставаться на страже прав. Сделайте свой вклад в независимость правозащитного движения в России, поддержите МХГ.

Банковская карта
Яндекс.Деньги
Перевод на счет
Как вы хотите помочь:
Ежемесячно
Единоразово
300
500
1000
Введите число или выберите предложенную слева сумму.
Нужно для информировании о статусе перевода.
Не до конца заполнен телефон
Оставьте своё имя и фамилию, чтобы мы могли обращаться к Вам по имени.

Я принимаю договор-оферту

МХГ в социальных сетях

  •  

© Московская Хельсинкская Группа, 2014-2022, 16+. 
Данный сайт не является средством массовой информации и предназначен для информирования членов, сотрудников, экспертов, волонтеров, жертвователей и партнеров МХГ.