Russian English
, , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , ,

"Ненастоящие выборы" / Ситуация в Афганистане / Закон о бытовом насилии



И. Воробьева― Всем здравствуйте. Это программа «Особое мнение». И сегодня со своим особым мнением как всегда в это время, в этот день – историк, журналист Николай Сванидзе. Николай Карлович, здравствуйте.

Н. Сванидзе― Здравствуйте, Ира.

И. Воробьева― Ну что, поговорим о делах наших скорбных. Как вам трехдневное голосование, его результаты и вот сегодня ЦИК утвердил результаты. Как жить с этим будем?

Н. Сванидзе― Я думаю, что также как до сих пор жили. Мало что изменилось в нашей жизни. Результаты предсказуемые. Поэтому изменений нет. Кто что хотел – тот то и получил. Я имею в виду тех, кто имел возможности влиять на результат.

И. Воробьева― А вы, Николай Карлович, что хотели – получили? Вы же голосовали, я надеюсь.

Н. Сванидзе― Я голосовал. Я, разумеется, не получил того, чего хотел. Но я этого тоже ожидал. Я просто поступал так, как считал нужным. Зная заранее, что ничего из этого не выйдет.

И. Воробьева― То есть ваши кандидаты проиграли?

Н. Сванидзе― Мои кандидаты проиграли, да.

И. Воробьева― Обидно должно быть. Ну как это ничего не поменялось. Вот КПРФ как мощно выступила. Сколько людей голосовало за коммунистов.

Н. Сванидзе― Да они не мощно выступили, Ира. Они выступили как обычно. Просто так получилось, что изменение направления ветра сыграло в их пользу. Ветер подул в их паруса. Паруса — где были, там и есть. А было все то же самое. Советский сталинский ресентимент. Назад в СССР. Абсолютно без всяких фантазий. Просто поскольку есть голосование от противного, голосование против «Единой России» — ну за кого голосовать. Жириновский сдулся, либералы, их так закидали грязью и дерьмом последнее время, что избиратели, которые могут голосовать за КПРФ, они за либералов голосовать не будут, потому что они смотрят телевизор, а по телевизору они ничего хорошего не говорят. Поэтому тем более что они не пройдут скорее всего и не прошли, как известно.

И. Воробьева― Вы про «Яблоко» сейчас, я правильно понимаю?

Н. Сванидзе― Про «Яблоко», да. А КПРФ очевидно было, что пройдет. И они сыграли роль оппозиции, хотя из них конечно оппозиция та еще.

И. Воробьева― А чего это та еще, Николай Карлович. Вот у них действительно было протестное голосование, они какие-то даже акции проводили или пытаются проводить и к ним даже обращаются, что нельзя никакие акции проводить. Такая же как и все оппозиция вполне себе коммунисты теперь. Разве нет?

Н. Сванидзе― Во время выборов они оппозиция. Я сейчас, уверяю вас, они перестанут быть оппозицией. Сомкнутся, вся внешняя политика они разделяют линию Кремля абсолютно. Антизападную, антилиберальную. Сто процентов. Даже бегут впереди паровоза часто. По историческим направлениям. Сейчас в большой моде, как известно. И также разделяют…, тоже бегут впереди паровоза, потому что Сталин на знаменах написан. Не Ленин, заметьте. Сталин. То есть только по части популизма – да, тут они говорят, что землю — крестьянам, заводы – рабочим. Долой пенсионную реформу. Это они говорят, да. Но вяленько говорят. Не споря с Кремлем особенно.

И. Воробьева― То есть не верите вы в коммунистическую оппозицию.

Н. Сванидзе― В нынешнюю нет, конечно. Какая же это оппозиция. Это не оппозиция. Это просто не оппозиция. Она может стать таковой, если Кремль ослабеет, если ослабеет Путин, Кремль – тогда коммунисты вспомнят о том, что они называются оппозицией и могут сыграть роль оппозиции. Потому что когда возникнет реальная перспектива борьбы за власть. Которой сейчас нет. Тогда они покажут клыки. А сейчас они эти клыки прячут.

И. Воробьева― А вас вообще не пугает, что такое количество людей смогли как-то через себя перешагнуть и пойти проголосовать за коммунистов. Вместо условных либералов. Потому что того требовала ситуация.

Н. Сванидзе― Вы имеете в виду «Умное голосование».

И. Воробьева― Да.

Н. Сванидзе― Ну конечно пугает. Я не согласен, потому что я считаю, что это неправильно и этически, и практически. Потому что потому, потому что этика сейчас имеет практическое значение при выборе политической линии. Сейчас, когда спорить с государственной властью невозможно, потому что у нее все козыри в рукавах, абсолютно ничего с ней нельзя поделить. Если они не выигрывают так – они выигрывают иначе. Поэтому здесь можно оставаться просто чистым. А если ты еще чистоту теряешь – кому ты вообще тогда нужен на самом деле.

И. Воробьева― Сейчас как-то очень хорошо сказали, что этика сейчас имеет практическое значение. А вот мне кажется, что последние годы нам доказывают, что напротив этика вообще уже не имеет значения. Настолько все плохо, что цель оправдывает средства и погнали все что угодно.

Н. Сванидзе― Это циничная позиция, которая в политике имеет место всегда. Но сейчас как раз единственное, чем может козырнуть, так сказать, партия или человек, или группа товарищей, которых не устраивает нынешнее положение вещей и которые намечают какие-то перспективы законной борьбы, — это определенная морально-этическая позиция. Нельзя голосовать за мерзавцев, нельзя голосовать за Сталина. Только потому что это означает против «Единой России». Нет, не нужно этого делать. На мой взгляд.

И. Воробьева― Нам тут пишут, что мол КПРФ всегда поднимали кипиш по результатам голосования. У них всегда крали, пусть скажут спасибо, что партию не запретили. А мне кажется, что не только коммунисты. Разве не после каждых выборов последнее время все говорят, что все голоса украли и все голоса приписали «Единой России». Это же то, что мы слышим каждый раз. Насколько это опять же похоже, то есть все то же самое.

Н. Сванидзе― Коммунисты, конечно, разрешенная оппозиция. Легальная оппозиция. Они в законе. Но, разумеется, после «Единой России». Задача власти – обеспечить определенный процент «Единой России». А дальше уже можно коммунистов, можно всех тех, кто прошел – их и можно. Вот мы видим, кого можно. По результатам выборов. Даже есть определенная такая окололиберальная партия «Новые люди». Ничего против них не имею, кстати. Хотя они конечно абсолютно прокремлевские ребята. Но, тем не менее, тоже неплохо. Посмотрим, как они себя покажут.

И. Воробьева― Мы сейчас прервемся. И начнем с того, что, несмотря на то, что вы считаете партию «Новые люди» прокремлевской, но ничего не имеете против.

И. Воробьева― Продолжается программа «Особое мнение». Возвращаясь к выборам. Николай Карлович, в этот раз у нас было что. У нас было трехдневное голосование, нам отменили видеонаблюдение и еще прибавили электронное голосование. Это все очень похоже на картинку: выборы – всё. Или нет?

Н. Сванидзе― Как в песне Высоцкого: только кашлем тихий страх наводил. Это про меня сейчас. Прошу прощения. Ну в общем всё, да. Все преимущество на одной стороне.

И. Воробьева― Расходимся?

Н. Сванидзе― Мало того что ход белыми, еще и лишний ферзь на доске и пешка проходная, заранее данная в ощущениях. Тут все в порядке. Это преодолеть невозможно, поэтому я и говорил про этику. Но это видно. Вот вы об этом говорите. Я поддерживаю этот разговор. И это видно всем. Это наглядно. А потом это производит очень негативное впечатление на значительную часть общества. Потому что видно, что игра не на равных.

И. Воробьева― Просят меня наши слушатели и зрители, чтобы вы прокомментировали электронное голосование, которое собственно в центре обсуждения и скандала с понедельника.

Н. Сванидзе― Я наотрез отказался участвовать в электронном голосовании. Потому что я пошел сам. Своей собственной рукой, взяв ручку, нарисовал галочку там. И был готов перечеркнуть крест накрест бюллетень, если бы понадобилось. Потому что я не верю в электронное голосование у нас сейчас. Потом когда-нибудь – бога ради, прогресс возьмет. Верю. Но сейчас это абсолютная почва для произвола. Открытое пространство для властного произвола. Поэтому я считаю, что это была ошибка. И тех наших коллег, которые поддерживали, тоже ни на кого не будем пальцем показывать. Я так считаю. Искренняя ошибка.

И. Воробьева― А если мы вернемся к этике и к чему я обещала вернуться. Вот как получается, что с одной стороны «Новые люди» вы называете прокремлевским проектом, но при этом ничего не имеете против них. Как так?

Н. Сванидзе― Дело в том, что не прокремлевский проект сейчас последние дни не мог пройти. Поэтому со всей очевидностью, если они прошли – значит, это «эрго», как говорили товарищи из Древнего Рима, это прокремлевский проект. Но просто по определению. Но как они себя там поведут – не все кремлевское так уж плохо. Может быть им специально туда позволили пройти, чтобы они изображали либералов. Они их может быть будут даже с удовольствием органично изображать. Пусть попробуют. Посмотрим.

И. Воробьева― Так а чем нам с вами, Николай Карлович, поможет, что какие-то депутаты изображают из себя либералов. Изображают.

Н. Сванидзе― Ну а чего там вообще поможет состав думы. Между нами, девочками, говоря.

И. Воробьева― Между нами, девочками, говоря…

Н. Сванидзе― Что эта дума решает. Что она вообще решает. Эта дума. Она ничего не решает. Все решается в Кремле, мы это знаем превосходно. Что решает, сколько там будет процентов, прошли бы 3 человека от «Яблока» или не прошли. Ничего бы они не решали. Чтобы решать, сколько там человек от коммунистов, от «Единой России». Это абсолютно неважно. Там сейчас появилась радикальная фракция. Не фракция, а группировка я бы сказал. В составе эсеров. Потому что туда прошли донбасские ветераны за Прилепиным. Они будут радикализировать думу, милитаризировать. Вот пусть «Новые люди» попробуют им что-то противопоставить. Может быть, это будет интересно наблюдать.

И. Воробьева― Вообще, честно говоря, я посмотрела на состав думы и поняла, что как в прошлой думе у нас остался один человек подобный депутат Сергей Шаргунов, который и был человек подобным депутатом, который помогал людям. Отправлял депутатские запросы. Все остальное не сильно поменялось. Но я могу ошибаться. Буду очень рада, если я ошиблась, потому что сейчас ощущения совсем не о том. Давайте не про голосование поговорим. Вот накануне была история о том, как в Минкульте предложили все культурное, скажем так, проверять на госбезопасность. Такая вот…

Н. Сванидзе― Давно пора. Вообще пора проверять на госбезопасность.

И. Воробьева― Особенно культуру, как выяснилось.

Н. Сванидзе― Спорт, искусство – все надо проверять на госбезопасность.

И. Воробьева― Спорт уже проверяли. Мы помним, чем это закончилось.

Н. Сванидзе― Балет надо проверять. Обязательно. На госбезопасность.

И. Воробьева― Чем культура так страшно, почему культура? От театров до выставок.

Н. Сванидзе― Потому что культура она идет в массы. Культура действует на подкорку головного мозга. На иррациональное наше подсознательное. На наши эмоции культура бьет. И поэтому воздействует на наше поведение, на наше мировоззрение. Она важна и Сталин считал, что это важно, поэтому так работал с писателями грамотно, в своей манере грамотно, конечно. Как работают грамотно убийцы. Тем не менее, грамотно. По-своему. Сейчас вместо писателей у нас журналисты. Писатели сейчас никому не нужны. Кинематографисты. С ними надо работать. Культура здесь играет определенную роль. Правда, Министерство культуры…, я прочитал какую-то утечку, как в диалог вступает наш министр культуры госпожа Любимова с Н С. Михалковым. Это зрелище достойно, конечно, пера просто, кисти я бы сказал мастеров Возрождения.

И. Воробьева― Я не слышала. Честно говоря.

Н. Сванидзе― Прочитайте.

И. Воробьева― Сильно было?

Н. Сванидзе― Да, госпожа Любимова просто навытяжку стоит перед Никитой Сергеевичем. В письменном виде. Оправдывается перед ним за что-то. Не вполне понимаю, за что, но оправдывается. Понятно, кто у нас руководит культурой.

И. Воробьева― Кстати, про писателей вы сейчас сказали, я вспомнила выступление Дмитрия Глуховского на премии GQ, по-моему, или на какой-то недавно ему вручили. Автор года. Я не знаю, слышали вы или нет, но он очень мощно выступил и в том числе…

Н. Сванидзе― Я же не говорю, что у нас писатели дрянь. Писатели есть хорошие. А люди просто замечательные. И талантливые люди. Я говорю об их я бы сказал массовой востребованности. Они сейчас мало…, потому мало влияют на общественное мнение. Поэтому власть на них не обращает внимания. Вот что я говорил. Про них я ничего плохого сказать не могу.

И. Воробьева― Мне наоборот казалось, что сейчас люди стали как-то больше читать из-за того, что читать теперь можно не только бумажный носитель, но вообще везде.

Н. Сванидзе― Люди, которые голосуют за «Яблоко», Ира.

И. Воробьева― Николай Карлович, вы просто меня сегодня, я все пытаюсь о чем-то хорошем. А получается опять…

Н. Сванидзе― …Я вас приземляю здесь, извините.

И. Воробьева― Вы просто слишком реалист, вы меня простите, конечно. Тогда еще поговорим о разных, скажем так, а, нет, давайте поговорим про писателей. Сейчас буквально, пока мы разговариваем, вы упомянули «Справедливую Россию», которая провела в ГД некое радикальное крыло. РИА-Новости сообщают о том, что Захар Прилепин решил отказаться от депутатского мандата и передаст его другому кандидату, который возглавлял нижегородскую группу. Как же мы без депутата Захара Прилепина будем?

Н. Сванидзе― А как мы будем без депутата Лаврова, без депутата Шойгу.

И. Воробьева― А я вот не знаю.

Н. Сванидзе― Примерно также будем и без депутата Прилепина. Он, по-видимому, считает, что он больше пользы принесет себе и людям, если не будет депутатом, а будет свободным художником. Я думаю, что он здесь как раз прав.

И. Воробьева― То есть вы поддерживаете Захара Прилепина в его нежелании…

Н. Сванидзе― Я его мало в чем поддерживаю. Просто пытаюсь встать на его точку зрения. С его точки зрения я думаю, он прав.

И. Воробьева― Еще тут…

Н. Сванидзе― …Образ народный, пытается его придерживаться.

И. Воробьева― Вообще, конечно, образ народный — то, что сейчас многие в этот раз пытались нам явить. Но чего-то ни у кого не получилось. По-моему.

Н. Сванидзе― Народный образ сейчас плохо выходит, да. Народ неуловимый.

И. Воробьева― Народ неуловимый?

Н. Сванидзе― Конечно. У нас сейчас народ кто – не поймешь. Была страна крестьянская, потом страна пролетарская. Сейчас какая – черт его знает. Какой он народ.

И. Воробьева― Мне кажется, сейчас мы подвесим в воздухе: какой он, народ. И уйдем на краткие новости и небольшую рекламу. Мы скоро вернемся. Не уходите.

НОВОСТИ

И. Воробьева― Продолжается программа «Особое мнение». Тут еще пишут нам, мол, все ждут ответа на вопрос: кто у нас народ. Так этот вопрос, я так понимаю, подвесили в воздухе и ответа на него нет.

Н. Сванидзе― Вопрос риторический, друзья. Я не готов давать на него ответ.

И. Воробьева― Да.

Н. Сванидзе― Мы – народ.

И. Воробьева― Мы с Николаем Карловичем. Неплохо.

Н. Сванидзе― В данном случае мы с Воробьевой, да, народ.

И. Воробьева― Я боюсь, нам сейчас конечно с вами прилетит позитива за это. Я знаете, что хочу спросить, тут коллеги, в смысле журналисты вспомнили, что ровно 10 лет сегодня с того дня, когда мы увидели ту самую рокировочку Медведев на Путина на съезде «Единой России». Это было целых 10 лет назад.

Н. Сванидзе― Ух ты.

И. Воробьева― Как мы умудрились за 10 лет прийти к нынешней точке. Как вам кажется.

Н. Сванидзе― Мы старались. Нам удалось, потому что сразу после рокировочки началось это движение, по сути. И оно продолжается до сих пор. Особенно оно ускорилось и стало таким целенаправленным после 2014 года. После известных крымских событий. И в общем, все идет в одном направлении. Интенсивно. Поэтому мы оказались там, где мы оказались.

И. Воробьева― А как вам кажется, у нас был какой-то другой вариант. То есть я пытаюсь вспомнить 2011 год, и казалось, ну ладно, Путин еще на один срок. Ну или на два. Ну уж явно не навсегда. Как это ощущение к нам пришло и с нами остается. Вот Путин есть и будет.

Н. Сванидзе― Оно пришло к нам вместе с Путиным.

И. Воробьева― То есть не в прошлом году, когда обнулили.

Н. Сванидзе― Во-первых, сначала оно пришло Путину, по всей видимости, в голову. Потому что до тех пор все время говорили, что вот Путин юрист, пурист, он никогда не пойдет против Конституции. Он никогда не будет менять Конституцию. О чем он сам и говорил не раз. Опаньки – и ситуация изменилась. И все пошло по-другому, нежели ожидалось. И нас просто поставили перед фактом. Причем специфика нашего режима в том, что народ, который мы не можем никак определить, кто он – он ставится перед фактом. Решения принимаются узкой группой лиц. А остальные ставятся перед фактом.

И. Воробьева― И при этом действующие лица вокруг, я сейчас не про Путина, конечно, а про остальных людей во власти, они тоже ведь не меняются уже очень давно. То есть это же не только Путин у нас с нами все это время, но и действующие лица одни и те же.

Н. Сванидзе― Естественно, он привык к людям определенным. В этом может быть есть некоторый плюс. Потому что есть другая манера действий, когда людей отстреливают. И мы знаем такой эпизод в истории был не очень короткий. Когда люди вокруг первого лица менялись постоянно. В этом тоже ничего хорошего не было. Но это уже другой вопрос. Это масштабы репрессий. А тут то, что автократическое правление, конечно, ведет к застывшей стране, к сонной стране. Несомненно. К стране, которая не развивается. Это не бином Ньютона.

И. Воробьева― И спустя 10 лет соответственно пришли к тому, что люди пошли голосовать за коммунистов как за оппозиционную партию. Ну классно.

Н. Сванидзе― Пошли голосовать за прошлое. Как за будущее. Вот такая ситуация. Что предлагает наше абсолютно прогнившее прошлое, рухнувшее прошлое. Потому что коммунисты – люди из Советского Союза… Нам предлагают теперь альтернативы настоящему. Потому что другое нам просто не предложено. Ситуация печальная.

И. Воробьева― Да, у нас сегодня всю программу говорим, что ситуация печальная. И вы, Николай Карлович, меня в этом успешно убеждаете. Я все как-то еще пытаюсь увидеть что-то хорошее.

Н. Сванидзе― Травка зеленеет, солнышко блестит. Девушки прекрасны.

И. Воробьева― И зима близко.

Н. Сванидзе― Молодые люди тоже. Ира, жизнь продолжается.

И. Воробьева― Жизнь, разумеется, продолжается. Давайте поговорим еще о не очень хорошем. Сразу после того, как прошло голосование, мы увидели, что цифры по заболеваемости, по смертности начали расти прям сразу же. Потому что до этого эта психологическая отметка в 800 погибших она не переходила. Сейчас снова начала расти. И тут сразу возникает вопрос: нам не говорили просто до голосования о ситуации или действительно она сейчас растет, потому что погода, все вернулись и так далее. Как вам кажется, коронавирус, все еще играет политическую роль?

Н. Сванидзе― Думаю, что да. Думаю, что от нас многое скрывали. Тем более что цифры иногда скажем, умерших вызывали вопрос. 799.

И. Воробьева― И так три дня подряд.

Н. Сванидзе― Действительно было очень красиво. Поэтому я думаю, что до голосования от нас много скрывали. Так же как это было при голосовании по поправкам к Конституции в прошлом году. Коронавирус он никуда не делся. Этот праздник, который с нами, к сожалению.

И. Воробьева― Тут наш слушатель отвечает на вопрос, который мы подвесили в воздухе про народ. Надежда пишет: «Какой он народ, а как оказалось, продажный. В Екатеринбурге набрали наибольшее число голосов те кандидаты, которые имели средства и покупали голоса». А как вам правда кажется, народ у нас продажный или нет? Ну потому что мы же видели, какие плюшки-пряники раздавали перед выборами.

Н. Сванидзе― Народ у нас не видит смысла быть не продажным. Я бы так сказал. Если абсолютно по фигу, если понимают бесцельность своего голосования, то почему бы ни продаться за 10 тысяч рублей. Если ему кажется, что абсолютно по фигу. Все равно все решается без него и в этом причина продажности. Если бы он полагал, как было не так давно, кстати, с конца 80-х и до конца 90-х что от него что-то зависит, — он бы так легко не продавался. Несомненно.

И. Воробьева― Но может быть еще дело в большом количестве отчаяния, которое есть у многих людей, поскольку жизнь не сахар…

Н. Сванидзе― Жизнь никогда сахаром не была и она сейчас не сахар даже в Швейцарии. И в Новой Зеландии, и Дании. Где уровень жизни в 10 раз выше, чем у нас. Сахара нигде нет, везде люди, чтобы заработать деньги, тяжело работают, стараются. Но у нас они просто чувствуют некую бесцельность, во всяком случае, общественно-политического существования. Поэтому не верят вообще в необходимость как-то себя реализовывать на этом поприще.

И. Воробьева― Хотела напомнить, что у нас программа «Особое мнение» и с нами историк и журналист Николай Сванидзе, который героически, несмотря на простуду, вышел к нам в эфир. Поэтому все мы прощаем вас, Николай Карлович, что вы иногда покашливаете. Я еще хотела об одной теме поговорить. Нам писали слушатели, почему все забыли про стрельбу. Она была в понедельник. Действительно там были погибшие. И мы про стрельбу с вами говорили довольно много раз, к сожалению, потому что она происходит, к сожалению, с некоторой периодичностью. Но глава Следственного комитета Александр Бастрыкин, который фактически обвиняет социальные сети, видеоигры и телевидение в том, что все эти вещи культивируют насилие среди подростков. Вы согласны с Бастрыкиным? Это соцсети, видеоигры и телевидение виноваты в культивации насилия.

Н. Сванидзе― Мир открыт. Насилие, так или иначе, культивировалось и в закрытом мире. Были публичные казни. Когда собиралась куча народа, дети приходили. Показывали пальцами. Кидались комками грязи в того человека, которому собирались отрубить голову. Это было публичное зрелище. В том числе и в нашей стране. Очень популярное, уверяю вас. Сейчас все-таки не так страшно, фильмы, в которых часто побеждает добро. Здесь я думаю, что значит такой налет ненависти к Интернету, к которому склонна наша власть. Который виноват во всем. Сумасшедший подросток расстрелял людей — тоже Интернет виноват. Все виноваты. Общество виновато. Это на самом деле проблема нерешаемая. Потому что количество безумных людей, ненавидящих все человечество, оно всегда имеет место определенное. И в Америке, и у нас и где угодно. Мы считали, что только там и тихонько посмеивались в кулак, вроде бы официально сочувствовали, а на самом деле показывали пальцем: вот как у них. А у нас то же самое. Одинаковое количество. Человек очевидно просто ненавидит весь мир. Что можно сделать. Не было бы у него ружья – он бы бомбой воспользовался. Влетел бы за рулем грузовика. Или кирпич бы кинул. Ну, если человек хочет кого-то убить, ему неймется – к сожалению, убьет. И ничего здесь нельзя поделать. Нужно принимать меры безопасности, но это штука, от которой не застрахуешь.

И. Воробьева― Но при этом в европейских странах, я не знаю, как сейчас, но еще лет 10 назад например в Германии были запрещены некоторые видеоигры как провоцирующие насилие. И, например, игра Пейнтбол. Вполне себе офлайновая. Которая тоже по мнению властей тогда провоцировала насилие. Так что это не только наша специфика, что здесь у нас кто-то считает, что подростков надо защищать от видеоигр.

Н. Сванидзе― У нас больше всего насилия и убийств, смертей, огромное количество, мы чуть ли ни лидируем в мире. Это бытовое насилие. Убивают на кухне кухонными ножами. Мужья — жен, жены мужей. Вряд ли насмотревшись боевиков и игру Пейнтбол. Я не думаю, что в этом причина.

И. Воробьева― При этом я напомню, что закон о профилактике семейного бытового насилия так и не принят был прошлой ГД. Много раз обсуждался, переписывался. И хочется, конечно, надеяться, что в этой думе он появится. Но шансов маловато, конечно.

Н. Сванидзе― Маловато. У нас огромное количество женщин сидит в лагерях за убийство мужей, которые их били и женщина, не выдержав, взялась за нож. Вот результат отношения к закону.

И. Воробьева― И сколько женщин было убито, не только женщин, сколько вообще людей пострадало от семейно-бытового насилия. Притом, что у нас все еще выходят на трибуну мужчины, которые считают, что этот закон нам навязан Западом. Притом, что мы последняя страна, все вокруг нас уже приняли этот закон, и мы последние, кто этого не делает. Тоже тут написали слушатели: ага, вот у вас тут выборы, вы забыли про Афганистан, про запрещенный террористический Талибан*. А он там развивается. Действительно талибы сказали, что собираются возродить практику телесных наказаний. Мы вообще хоть что-то можем сделать кроме того, что наблюдать за тем, как Талибан этот террористический разворачивается во всю силу в Афганистане.

Н. Сванидзе― Можем. Направить ограниченный контингент войск в Афганистан.

И. Воробьева― То есть совершить еще одну ошибку.

Н. Сванидзе― Надеюсь, что мы этого не сделаем все-таки.

И. Воробьева― Но просто мне всегда было интересно, вы наверняка лучше меня помните. Каждый раз, когда вводился контингент из советских войск и американских, все говорили, что это ошибка. Вывод войск – ошибка. Ввод войск – ошибка. Что тогда не ошибка, хочется спросить.

Н. Сванидзе― Не ошибка – не вводить.

И. Воробьева― Просто не трогать.

Н. Сванидзе― Не трогать, конечно. Афганский народ хочет Талибан, пусть они имеют Талибан.

И. Воробьева― Николай Карлович, тогда скажут, что российский народ хочет Путина и «Единую Россию».

Н. Сванидзе― А Талибан пусть их имеет.

И. Воробьева― А тогда про нас можно сказать, что российский народ хочет Путина и «Единую Россию». Пожалуйста.

Н. Сванидзе― Ну а что, вводить туда войска?

И. Воробьева― Надеюсь, что нет. Это не выход.

Н. Сванидзе― Вот и я о том же.

И. Воробьева― На том и договоримся. Спасибо большое. Историк, журналист Николай Сванидзе. Надеемся, что через неделю придет к нам в студию и будет уже не по Zoom. Напомню, что после 18.30 в эфире по пятницам Высоцкий. А в 19 в программе «Особое мнение» — Гарри Каспаров. Спасибо, пока.

*запрещенная в России террористическая организация

Источник: Эхо Москвы, 24.09.2021


Приведенные мнения отображают позицию только их авторов и не являются позицией Московской Хельсинкской группы.

Поддержать МХГ

На протяжении десятилетий члены, сотрудники и волонтеры МХГ продолжают каждодневную работу по защите прав человека, формированию и сохранению правовой культуры в нашей стране. Мы убеждены, что Россия будет демократическим государством, где соблюдаются законы, где человек, его права и достоинство являются высшей ценностью.

45-летняя история МХГ доказывает, что даже небольшая группа людей, убежденно и последовательно отстаивающих идеалы свободы и прав человека, в состоянии изменить окружающую действительность.

Коридор свободы с каждым годом сужается, государство стремится сократить возможности независимых НКО, а в особенности – правозащитных. Ваша поддержка поможет нам и дальше оставаться на страже прав. Сделайте свой вклад в независимость правозащитного движения в России, поддержите МХГ.

Банковская карта
Яндекс.Деньги
Перевод на счет
Как вы хотите помочь:
Ежемесячно
Единоразово
300
500
1000
Введите число или выберите предложенную слева сумму.
Нужно для информировании о статусе перевода.
Не до конца заполнен телефон
Оставьте своё имя и фамилию, чтобы мы могли обращаться к Вам по имени.

Я принимаю договор-оферту

МХГ в социальных сетях

  •  

© Московская Хельсинкская Группа, 2014-2022, 16+. 
Данный сайт не является средством массовой информации и предназначен для информирования членов, сотрудников, экспертов, волонтеров, жертвователей и партнеров МХГ.