На фото Светлана Ганнушкина, руководитель Комитета «Гражданское содействие», член Совета Правозащитного центра «Мемориал», лауреат Премии Московской Хельсинкской группы

В Афганистане – государственный переворот. Десятки тысяч людей стремятся покинуть страну, опасаясь преследований талибов. В России движение "Талибан" признано террористическим и запрещено. Готова ли Россия принять беженцев из Афганистана?

Вскоре после захвата Афганистана талибами Управление верховного комиссара ООН по делам беженцев призвало правительства государств не высылать находящихся на их территории граждан Афганистана на родину, даже тех, кому уже отказали в убежище. "На странах лежит юридическая и моральная ответственность предоставлять бегущим афганцам возможность поиска безопасности и не возвращать беженцев путем принуждения", – констатировала официальный представитель УВКБ ООН Шабия Манту. Она сообщила, что с начала этого года более полумиллиона афганцев уже стали внутренне перемещенными лицами, теперь же в своей стране им негде укрыться от талибов.

Видеоверсия программы

О том, готовы ли российские власти откликнуться на призыв УВКБ ООН, мы спросили Светлану Ганнушкину, председателя Комитета "Гражданское содействие" (Комитет помогает беженцам и вынужденным переселенцам, а Минюст внес его в реестр "иностранных агентов").

Светлана Ганнушкина: Хотелось бы надеяться, что этот призыв коснется не только невыдворения, но и легализации, в том числе и тех людей, которые много лет не могут ее добиться. Нелегалов фактически больше нет. Люди приезжают по визам, и те, кто дает им визы, прекрасно знают, что если они едут из таких "горячих точек", то будут обращаться за убежищем, но им его не предоставляют. Пока потока в нашу организацию нет, есть только люди, которые обращаются с просьбой помочь им вывезти семьи, но мы, к сожалению, не можем им помочь.

Марьяна Торочешникова: После событий в Сирии 2011– 2015 годов, когда число сирийцев, бежавших от войны в другие страны, приблизилось к 5 миллионам, правозащитники объявили о гуманитарной катастрофе, а произошедшее осенью 2015 года – крупнейшим миграционным кризисом со времен Второй мировой войны. Стоит ли опасаться нового миграционного кризиса?

Светлана Ганнушкина: Да, мы ожидаем притока беженцев. Предыдущий приток был небольшой – это были люди, которые сотрудничали с американской властью, а когда фирмы там закрывались, этих людей оставляли, и их начинали преследовать талибы. В последний год нам с трудом удавалось добиться, чтобы их принимала Америка – уже из России.

Институт убежища у нас не работает, но его не так сложно возродить, хотя бы в правовом отношении. Люди, которые получают у нас статус беженца или временное убежище, не получают никакого пособия. У нас есть три Центра временного размещения для беженцев, но они не заполнены, там не очень-то хорошо живется, они все далеко от мест работы и учебы, и многие оттуда бегут, а некоторые даже предпочитают уехать домой. Мы рассказываем сказки о том, что у нас человек, подающий заявление, сразу получает пособие, но не говорим, что оно однократное и, если я не ошибаюсь, до сих пор составляет 100 рублей.

Я думаю, призыв УВКБ окажет влияние на неправительственные организации, на международные организации, которые будут готовы оказать помощь в каких-то объемах. Но без участия власти такие вещи невозможны, ведь людям в любом случае нужен легальный статус, тогда они могут работать. Иначе они все время в опасности: их обирают, они – первые жертвы коррупции. А кампания по борьбе с этим начинается не с работодателей, а с работников: штрафы, нарушение порядка пребывания или трудовой деятельности.

Марьяна Торочешникова: Россия – не самое приветливое место для беженцев, даже из тех стран, в которых присутствуют, поддерживая одну из конфликтующих сторон, российские войска. Несколько лучше обстояли дела во времена Советского Союза, где в разное время принимали беженцев из самых разных государств, в том числе и Афганистана. Но после развала СССР эти люди перестали интересовать российские власти.

На видеосвязи с нами – консультант по миграционным вопросам Комитета "Гражданское содействие" Евгения Лёзова.

В УВКБ ООН обращают внимание на то, что сейчас, с приходом талибов, наибольшему риску в Афганистане подвержены женщин и девочки. Буквально на днях ВВС опубликовало историю афганской девушки, которая вместе со своей семьей бежала от принудительного брака с талибом. Но в России их всех поместили в Центр временного содержания иностранных граждан, а потом выдворили, хотя бежали они вовсе даже не в Россию, а пытались переехать в Финляндию. В решении Ленинградского областного суда по этому делу говорится: довод о том, что выдворение за пределы РФ может повлечь реальную опасность и несет угрозу жизни и здоровью, подлежит отклонению, поскольку в материалах дела отсутствуют надлежащие доказательства наличия данной реальной опасности.

Евгения, часто ли судьи требуют подобных доказательств от беженцев, и что именно они рассматривают как доказательства опасности?

Евгения Лёзова: Очень сложно добиться того, чтобы наши миграционные власти признали доводы достойными рассмотрения. Что значит "документированные подтверждения преследования"? Письма от "Талибана" с печатью и подписью? А доказательства, которые рассматриваются во всем мире: свидетельства людей, оказавшихся в подобной ситуации, или в целом принадлежность к особо уязвимой группе, – рассматривались очень плохо. У нас были случаи, когда даже полицейские, бежавшие из каких-то территорий, подконтрольных талибам, получали отказы, причем такое ощущение, что было указание сверху – не давать.

Марьяна Торочешникова: В то же время посол России в Афганистане Дмитрий Жирнов говорит, что талибы – "адекватные мужики". Такое ощущение, что российские политики демонстрируют: в Афганистане все в порядке.

Евгения Лёзова: Мы ждем официальных заявлений нашего МИДа: к ним прислушиваются лучше, нежели к рекомендациям УВКБ ООН.

Марьяна Торочешникова: В Петербурге сейчас решается судьба четырех афганцев, которые приехали туда по паспортам футбольных болельщиков и остались. Они утверждают в суде, что им небезопасно возвращаться. Решение о выдворении уже вынесли, но их пока никуда не выдворили по формальной причине: решение напечатали на персидском, а они говорят, что у них родной язык пушту и нужно его перевести.

Евгения Лёзова: Насколько я понимаю, это решение было вынесено до окончательного переворота. Надеюсь, сейчас все-таки перестанут высылать, Россия не захочет выглядеть людоедом на мировом уровне.

Марьяна Торочешникова: Если посмотреть видео из аэропорта, откуда люди пытались уехать, то в основном видно беженцев-мужчин, а женщин очень мало. Такое ощущение, что им просто не дают возможности уехать из страны.

Евгения Лёзова: Семья обычно спасала мужчин боеспособного возраста, потому что талибы забирают их к себе воевать, а стариков и женщин не трогают. Надеялись, что потом этот мужчина здесь обустроится и поможет вытащить семью, хотя это очень трудно: таких полномочий нет ни у кого, даже у УВКБ.

Марьяна Торочешникова: Можно ли ожидать в 2021 году повторения миграционного кризиса 2015 года?

Евгения Лёзова: Я думаю, да. Мы с большим напряжением следим за ситуацией в Афганистане. Это ад на земле. Сейчас такой лавины беженцев нет только потому, что закрыты все погранпереходы, аэропорт фактически закрыт для гражданских самолетов. Еще несколько дней назад были какие-то единичные люди, а сегодня уже и студенты, и полицейские, которые приехали сюда для повышения квалификации. Мы ждем заявлений нашего МИДа: он сейчас тоже в сложной ситуации.

Источник: Радио Свобода, 19.08.2021