Зоя Светова, журналист, правозащитник, лауреат премии Московской Хельсинкской группы:

Закон об иностранных агентах вступил в силу в ноябре 2012 года. Я помню, как тогда, работая в журнале The New Times разговаривала с главами правозащитных организаций, против которых это закон был направлен. Тогда мы говорили о том, надевать или нет «желтую звезду», то есть заявлять о том, что твоя организация получает иностранное финансирование или нет.

Сейчас, когда читаешь это интервью, кажется, что времена тогда были «вегетерианскими» по сравнению с тем, что мы живем сейчас.
Шли годы, в этот закон вносились все новые и новые изменения и наконец он превратился в то, во что превратился.

И как сегодня представитель Минюста объяснил членам Совета по правам человека, практически любой гражданин России, держащий в руках доллар или евро, может быть объявлен иностранным агентом. Десятки самых эффективных организаций, которые помогли десяткам тысяч российских граждан, десятки журналистов и несколько самых известных в России и в мире медиа — объявлены иностранными агентами.

Начиная с 2012 года члены Совета по правам человека на всех встречах с Владимиром Путиным просили президента изменить или отменить этот закон. Но президент, кивая головой и обещая разобраться, на самом деле, лукавил: при его одобрении в закон вносили поправки, чтобы с его помощью бороться с гражданским обществом, когда стало понятно, что это гражданское общество невозможно контролировать.

Сейчас стало хорошим тоном считать ярлык «иностранный агент» — знаком качества. Это, конечно, не так. Это просто такая бравада или ирония. Против этого ярлыка и самого закона надо бороться. Закон должен быть отменен и об этом надо говорить и этого требовать. Журналисты объявили о проведении митинга — и это здорово.

Но, увы это ничтожно мало. Бороться против закона хорошо бы все-таки «всем миром». Любой писатель, чья книга выйдет за границей — потенциальный иностранный агент. Любой врач, участвующий в конференции за границей — иностранный агент, любой артист, участвующий в кинофестивале и т. д. Система доносов делает все эти кажущуюся фантазии, реальностью. И никакая лояльность к власти вас не спасет.

Уверена: закон об иноагентах стал мощным оружием, которое можно использовать против конкурентов по бизнесу, конкурентов в любой сфере или против тех, кому по той или иной причине очень хочется отомстить. И в принципе это гораздо проще, чем заказать своего конкурента, заказав против него уголовное дело. Правоохранителям платить нужно. А тут можно просто написать донос. И получится бесплатно. Написать донос, что у имя рек есть иностранное финансирование или тот или иной получил какой-то гонорар за границей и все. Дело сделано.

Инстинкт самосохранение должен бы заставить людей из разных страт хотя бы возмутиться: вот журналистов объявляют иностранными агентами, вот телеканал, на который нас всех приглашали, где мы интервью давали, рекламу давали, вот их объявляют агентами, потому что они про других иноагентов рассказывали. А разве другие медиа — не рассказывали? Первый Канал, RT? RTVI и т. д. — не рассказывали?

И еще: одно личное воспоминание. Так странно получается, но вот мою маму в 1982 году посадили практически, как иностранного агента за то, что сборники христианского чтения, которые она составляла, были напечатаны в Германии. И это посчитали угрозой конституционному строю страны. Через 10 лет маму реабилитировали, но в тюрьме и в ссылке она отсидела свой срок.

А телеканал, где работает ее внук, на днях был признан иностранным агентом. И в законе, кстати, уголовная ответственность предусмотрена. Неужели подобные параллели не пугают и не возмущают?

Пока еще этот закон не применялся в уголовном порядке, не следует ли гражданам, которые собираются жить здесь, писать здесь книги, снимать кино, лечить людей, учить детей и т. д. и т. д. требовать его отмены?

Или мы сложим лапки и будем изучать возможности отъезда отсюда, потому что здесь все равно ничего хорошего никогда не будет, как недавно в пространном посте нам сообщил Андрей Мовчан?

Да, отъезд — это выход. Но, надеюсь, все-таки — не единственный.

Источник: Эхо Москвы, 24.08.2021