

































































































































































О законности запрета одиночных пикетов и собраний под предлогом пандемии: от норм до здравого смысла
Задержание журналистки Виктории Ивлевой. Москва, 28.05.2020. Фото: Евгений Фельдман для "Медузы"
С 28 мая в Москве проходят одиночные пикеты. Впервые за последние почти три месяца ожила политическая жизнь в оффлайне, однако протестующие не нашли понимания у государственных органов и почти за две недели спорадических пикетов оказались задержанными более 100 человек, среди которых были и гражданские активисты, и журналисты, и депутаты муниципалитетов, региональных парламентов, и даже адвокаты. Городские правоохранители заявили о том, что в городе действует запрет на проведение публичных мероприятий в связи с пандемией коронавируса. Однако карантинные ограничения постепенно снимаются, общественная жизнь оживает и проблема становится всё более серьёзной.
Органы внутренних дел, городская администрация и суды в обоснование своей непримиримой позиции ссылались на один-единственный документ - Указ Мэра Москвы от 5 марта 2020 года № 12-УМ. Несмотря на многочисленные изменения, внесённые в документ, одно его положение оставалось неизменным - бланкетный запрет на проведение любых массовых мероприятий в пункте 2 Указа:
“Запретить до *ДАТА* проведение на территории города Москвы спортивных, зрелищных, публичных и иных массовых мероприятий”.
Данное положение трактуется государственными органами как обоснованный в условиях пандемии запрет на проведение любых публичных мероприятий, включая одиночные пикеты. Но вводит ли действительно данная норма запрет на проведение одиночных пикетов? Может ли вообще Мэр запретить проводить публичные мероприятия, и если может, то “доколе”? Для ответа на эти вопросы нам потребуется внимательно изучить определения публичного мероприятия и одиночного пикета, и вместе с тем, взглянуть на то, как данный Указ встраивается в систему российского права.
Задержание мундепа Гагаринского района Елены Русаковой. Москва, 29.05.2020. Фото: Юлия Минеева / Новая газета
Одиночный пикет - публичное мероприятие, которое нельзя запретить?
Одиночный пикет по смыслу 54-ФЗ о собраниях является публичным мероприятием. Надо однако отметить, что в российском законодательстве данного расхожего термина тоже не существует. Закон о собраниях устанавливает несколько видов публичных мероприятий, среди которых выделяется “пикетирование” - единственная форма публичного мероприятия, которая может быть организована только одним участником:
“пикетирование - форма публичного выражения мнений, осуществляемого без передвижения и использования звукоусиливающих технических средств путем размещения у пикетируемого объекта одного или более граждан, использующих плакаты, транспаранты и иные средства наглядной агитации”.
До 2012 года это определение было единственным упоминанием одиночного пикета. Подобная формулировка родила очень серьёзную правоприменительную проблему. Если пикетирование, осуществляемое одним участником, является формой публичного мероприятия, а все публичные мероприятия без исключения подлежат согласованию с органами исполнительной власти, то и одиночные пикеты, как частный вид пикетирования, требуют согласования. В результате самая доступная, безопасная и безобидная форма выражения мнения стала недоступной для большинства граждан.
Данное обстоятельство стало объектом регулярной критики со стороны представителей гражданского общества, международных институтов и организаций, и в ходе крайне спорной реформы законодательства о собраниях 2012 года в текст закона внесли специальное положение об одиночных пикетах, чтобы дать правовую определённость в вопросе необходимости согласования такой формы выражения мнения. Статья 7 об уведомлении о проведении публичного мероприятия была дополнена частью 1.1:
“Уведомление о пикетировании, осуществляемом одним участником, не требуется, за исключением случая, если этот участник предполагает использовать быстровозводимую сборно-разборную конструкцию”.
И хотя специалисты в области прав человека уже указывали на то, что одиночный пикет по своей правовой природе не является собранием (о чём мы более детально поговорим ниже), упоминание одиночного пикета в 54-ФЗ в таком виде позволило гарантировать право на проведение одиночных пикетов.
Тем не менее, возвращаясь к тезису выше, одиночный пикет по своей природе не является собранием, но является отдельной формой выражения мнения наравне с собранием. В российском законодательстве вообще существует очень большая путаница в терминах и понятиях, из-за чего нередко возникают эпистемологические диспуты, которые, хотя и могут показаться внешнему зрителю бессмысленными, имеют подчас весьма серьёзные правовые последствия.
Российская Конституция, наравне с Европейской Конвенцией о защите прав человека и основных свобод и Международным пактом о гражданских и политических правах, устанавливает две фундаментальные свободы демократического общества - свободу выражения мнений, в статье 29, и свободу собраний, в статье 31. Несмотря на свою автономную роль и особую сферу применения, свобода собраний также должна рассматриваться в свете свободы выражения мнений, где целью осуществления свободы собраний является выражение личных мнений, а также необходимость обеспечения форума для общественных обсуждений и открытого выражения протеста. [См. Ezelin v. France, § 37, Éva Molnár v. Hungary, § 42.]
Федеральный закон № 54 по своему смыслу и предназначению выполняет роль основного закона о свободе собраний, хотя и не использует подобную формулировку, и даже ни разу в тексте не упоминает словосочетание “свобода собраний” в каком бы то ни было виде. Вместо этого 54-ФЗ вводит термин “публичное мероприятие”:
“публичное мероприятие - открытая, мирная, доступная каждому, проводимая в форме собрания, митинга, демонстрации, шествия или пикетирования либо в различных сочетаниях этих форм акция ... Целью публичного мероприятия является свободное выражение и формирование мнений ...”.
То есть, публичное мероприятие объединяет в себе все возможные формы реализации свободы собраний, коим даны конкретные наименования: собрание, митинг, демонстрация, шествие и пикетирование. Однако в определении пикетирования оказалось закодирована не только форма реализации свободы собраний - массовый пикет, но и не связанная с собраниями форма выражения мнения - одиночный пикет.
Задержание журналиста "Эха Москвы" Александра Плющева. Москва, 28.05.2020. Фото: Дождь
Собрание - это сбор группы людей, намеренное и временное присутствие в определённом месте группы лиц с целью выражения общих интересов. Массовость является принципиальной характеристикой собраний, что следует из общепринятого определения слова. Одиночный пикет, очевидно, характеристикой массовости не обладает, а потому и не является собранием, но при этом является ещё одной доступной формой выражения мнений, наравне с собранием. Именно по этой причине Европейский Суд по правам человека, когда рассматривает дела о незаконном прекращении одиночных пикетов, рассматривает их как нарушение статьи 10 Конвенции, а не 11 (свобода выражения мнений вместо свободы собраний).
Как упоминалось выше, хотя и существует взаимосвязь между свободой собраний и свободой выражения мнений, и собрания преследуют своей целью выражение мнений, очевидно, что свобода собраний обладает собственной автономной характеристикой и естеством. Именно это обстоятельство предопределяет необходимость разделения данных свобод и определения для них различных видов регулирования, систем реализации, критериев допустимости вмешательства в эти свободы и их ограничения.
По своей сути одиночный пикет ничем не отличен от ношения футболки с принтом, раздачи листовок или от чтения стихов - это всё формы публичного выражения мнения одним человеком, осуществляемые с передвижением или без. Это предопределяет, почему мы не устанавливаем согласовательный режим для одиночных пикетов - не только потому, что это самая безопасная и безобидная из возможных публичных форм выражения мнения, но и потому что одиночный пикет не является собранием, которое имеет абсолютно другую динамику и ассоциированные с ней угрозы для общественной безопасности, прав и свобод людей.
Необходимость согласования собраний продиктована потребностью в защите общественного порядка и прав, свобод и законных интересов людей, как участвующих в собраниях, так и не участвующих в них. Именно для этого мы требуем от организаторов вступать с органами власти в диалог о времени, месте и цели мероприятия - чтобы минимизировать эту самую угрозу. Одиночный пикет в этом отношении по своему определению такой угрозы создавать не может, а потому не требует согласования и не может быть запрещён, равно как не может быть запрещено ношение футболки с принтом или публичное чтение стихов, если только они по своему содержанию и форме не противоречат основным принципам реализации свободы выражения мнений (например, имеют запрещённую символику или используют экстремистские лозунги).
Из-за этой чехарды определений и включения одиночного пикета в текст закона о собраниях вышло, что меры и виды ограничения права, которые могут считаться пропорциональными в случае с реализацией свободы собраний, применяются по отношению к свободе выражения мнений, которая a priori обладает более высоким барьером защиты и вместе с тем следует другим критериям вмешательства. Это обстоятельство породило целую связку правовых неопределённостей наравне с вопросом о возможном ограничении или запрете одиночного пикета.
Например, нет правовой определённости относительно доступности такой прекрасной и безопасной формы выражения для некоторых "особенных людей", которым Федеральным законом запрещено быть организатором публичных мероприятий. Так как одиночный пикет - публичное мероприятие, то одиночный пикетчик является, естественным образом, организатором публичного мероприятия, а организаторами публичного мероприятия не могут быть самые различные категорий людей (в том числе Егор Жуков, который объявлен “экстремистом”, или Илья Азар, у которого есть непогашенные “административки” за нарушение порядка проведения публичных мероприятий, а вместе с ними еще и несовершеннолетние, и иностранцы).
Очевидно, что это несправедливое положение, и даже в российской практике оно не работает, из-за чего в очередной раз приходится задуматься о сути явления одиночного пикета как формы выражения мнений.
Может ли Указ Мэра наложить ограничения на свободу собраний и выражения мнений?
Мы начали с того, что ограничение на проведение собраний, которое также трактуется правоприменителями как запрет на проведение одиночных пикетов, введено Указом Мэра Москвы от 5 марта 2020 г. № 12-УМ. Согласно Указу в Москве введён режим повышенной готовности, который, среди прочего, предполагает запрет на проведение на территории города Москвы спортивных, зрелищных, публичных и иных массовых мероприятий.
Свобода собраний и свобода выражения мнений являются фундаментальными конституционными свободами, гарантированными статьёй 31 и 29 Конституции РФ. Права и свободы человека и гражданина, согласно части 3 статьи 55 Конституции, могут быть ограничены только федеральным законом и только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.
Задержание журналистки "Эха Москвы" Татьяны Фельгенгауэр. Москва, 28.05.2020. Фото: Дождь / Юрий Белят
Указ Мэра Москвы буквально ввёл запрет на реализацию свободы собраний, установив бланкетный запрет до конца действия режима повышенной готовности, который, начиная с марта, регулярно продлевается.
Если следовать иерархии нормативно-правовых актов, Указ Мэра это не федеральный закон, и даже не региональный - это вообще не закон, а значит, им фундаментальные права, такие как свобода собраний и выражения мнений, ограничиваться, и уж тем более, фактически приостанавливаться, не могут.
Можно допустить, что какой-то другой федеральный закон наделяет Мэра правом введения подобных ограничений в определённых случаях, например, 68-ФЗ “О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера”, на который этот Указ в самом начале ссылается.
Однако 68-ФЗ приводит в пункте 10 статьи 4.1 исчерпывающий перечень дополнительных мер по защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций, среди которых и слова нет про свободу собраний и выражения мнений, но зато есть подпункт "д" в котором эксплицитно указывается:
"осуществлять меры, обусловленные развитием чрезвычайной ситуации, не ограничивающие прав и свобод человека и гражданина и направленные на защиту населения и территорий от чрезвычайной ситуации, создание необходимых условий для предупреждения и ликвидации чрезвычайной ситуации и минимизации ее негативного воздействия."
68-ФЗ не наделяет ни Мэра, ни даже федеральную власть никакими дополнительными полномочиями по ограничению конституционных прав и свобод, за исключением случая введения чрезвычайного положения. Тем не менее, даже в случае чрезвычайного положения вопрос необходимости и соразмерности ограничения тех или иных прав или свобод будет актуальным, и любое ограничение должно быть результатом серьёзного анализа мотивов, последствий и доступных альтернатив, которые могут позволить реализовать заявленную цель ограничения с наименьшим вредом для состояния прав и свобод человека и гражданина. В целом же сложно представить ситуацию, в которой ограничение такой безопасной и безобидной формы выражения мнения как одиночный пикет может считаться пропорциональной мерой по поддержанию общественной безопасности.
Таким образом, можно уверенно говорить о том, что Указ Мэра Москвы в части ограничения свободы собраний и выражения мнений не основан на нормах действующего законодательства и идёт вразрез с положениями Конституции и международных договоров в области защиты прав человека. Запрет не основан на законе, и хотя, быть может, и преследует легитимную цель - защиту здоровья населения - вызывает серьёзные сомнения относительно необходимости и адекватности меры для достижения заявленной цели. Таким образом, даже вне зависимости от вопроса о том, является ли одиночный пикет собранием или не является, и одиночные пикеты, и собрания не могли быть запрещены Указом Мэра.
Есть ли свобода после карантина?
На момент написания настоящей статьи в Москве началось планомерное снятие карантинных ограничений. С 9 июня в Москве отменён пропускной режим, возобновили работу большинство городских предприятий, учреждений и организаций. С 16 июня должны возобновить работу библиотеки, музеи, выставочные залы, зоопарки, открываются летние веранды и разрешается проведение спортивных мероприятий. С 23 июня открываются фитнес-центры, физкультурно-оздоровительные комплексы, рестораны, кафе, точки общепита, детские и спортивные площадки, футбольные поля, детские сады. На 24 июня назначено проведение “Парада Победы” на Красной площади, на 26 июня - проведение “Марша Бессмертного Полка”, а с 25 июня по 1 июля пройдёт Всеобщее голосование по поправкам в Конституцию. Все индикаторы указывают на то, что городское руководство считает проблему коронавируса практически решённой, и к 20-м числам карантин в Москве фактически прекратится - массовые мероприятия будут проходить по всему городу почти каждый день и миллионы москвичей вернутся в общественные пространства.
Вместе с тем, при всём своём энтузиазме и стремлении вернуться к нормальной жизни Правительство Москвы не анонсировало отмены положения о запрете публичных мероприятий, что не может не вызывать подозрений в том, что “чрезвычайная ситуация” используется в качестве удобного предлога для борьбы с политическими оппонентами в преддверии Всеобщего голосования. Ежедневные же незаконные задержания граждан, которые мирно выражают своё мнение в одиночных пикетах, только укрепляют эти подозрения, ведь фактически сложился не ограниченный во времени мораторий на любую публичную активность.
Приближается одно из самых важных политических событий современной России, и свобода собраний и выражения мнений, являясь ключевыми элементами полноценной демократической делиберации, не могут быть произвольно прекращены, тем более такими антиправовыми методами, даже под благими лозунгами о защите здоровья граждан. Если руководство города и страны считает возможным претворять в жизнь свои политические интересы и амбиции в условиях пандемии, допуская, что угроза миновала, то у граждан должно быть право высказаться по этому поводу.
В этой связи мы полагаем, что Указ Мэра Москвы в части о запрете проведения публичных мероприятий должен быть немедленно отменён, любые ограничения на реализацию свободы собраний и выражения мнений сняты, и гражданам должна быть гарантирована возможность вновь проводить публичные мероприятия и одиночные пикеты. В ином случае, если представители государственной власти полагают, что сохраняется угроза для здоровья населения и жизни людей, любые крупные политические действа, от которых зависит жизнь миллионов, подобные скорому Всеобщему голосованию, должны быть перенесены на более благоприятное и безопасное время, когда принципы честной демократической борьбы, плюрализма и примата прав человека могут быть соблюдены.
Пандемия - это трагедия и всемирная беда. Для миллионов людей по всему миру, для тысяч и тысяч наших сограждан она стала не просто историей с телеэкрана, но реальным ужасом, забравшим жизни родных и близких. И очень бы не хотелось, чтобы боль утраты была так цинично использована для реализации чьих-то политических устремлений.
Подготовил Роман Киселёв, руководитель правовых программ Московской Хельсинкской Группы
МХГ в социальных сетях


Статьи, мнения и комментарии
Наталья Звягина
Екатерина Шульман
Илья Шаблинский
Генри Резник
Ольга Сидорович
Алексей Навальный
Лев Пономарев
Кирилл Титаев
Стефания Кулаева
Каринна Москаленко
Николай Сванидзе
Михаил Гельфанд
Григорий Явлинский
Сергей Кривенко
Георгий Эдельштейн