Алексей Симонов, президент Фонда защиты гласности и член Московской Хельсинкской группы:

Выступление на онлайн-конференции 2 марта 2021 г. «Какова цена национальной безопасности», г. Санкт-Петербург

Мне кажется, что во всем этом обсуждении мы опускаем вопрос о пограничной линии. Это пограничная линия между правдой и ложью.

У моего любимого Слуцкого есть маленький стишок:

Запах лжи, почти неуследимый.

Запах сладкой и святой, необходимой,

Может быть, спасительной, но лжи.

Может быть пользительной, но лжи.

Может быть и нужной, неизбежной,

Может быть, хранящей рубежи

И способствующей росту ржи,

Все едино. Тошный и кромешный

Запах лжи.

И я лично ощущаю его как основной запах времени. Мне кажется, что журналистика находится на грани между правдой и ложью, и журналисты у нас время от времени забегают на ту или другую территорию.

Это абсолютно связано с попыткой рассказать о тех или иных недостатках собственного государства. Мне с этим пришлось столкнуться, начиная, примерно, ну, еще до дела Пасько была еще чеченская война.

Во время чеченской войны нам довелось разговаривать с господином Ворожцовым, он тогда был начальником информационной службы Министерства внутренних дел. Речь шла о создании доктрины государственной безопасности. В создании этой доктрины принимали участие... Это и до сих пор так, поэтому, как говорится, деваться некуда. Мы как раз подводили итоги чеченской кампании. Мы договорились, что для безопасности иногда нужно, чтобы журналисты отстояли от места события, о котором идет речь, грубо говоря, чтобы они не были непосредственно на месте события, а должны на этом месте события работать специалисты. Мы спросили у Ворожцова — давайте договоримся и включим в закон, мы готовы отступить на шаг, но если кто-нибудь из находящихся внутри этого круга или составляющих этот круг наврет, он сразу теряет зарплату и пенсию, и его увольняют без выходного пособия. Естественно, они все посмеялись, потому что они все понимали, что жить в этом кругу и не врать, невозможно.

Поэтому в каждом из выступлений мне очень не хватает этого ощущения, что мы пытаемся охранить на самом деле. Потому что мы очень плохо знаем, что на самом деле происходит в этих самых тайнах, о которых так трогательно заботится ФСБ.

Иван Павлов вспоминал многие истории, которые начинались, как вы помните, с Комитета защиты прав ученых, который сначала возглавлял академик Гинзбург, потом возглавлял Юрий Рыжов, больше всех там работал Черный, отчасти помогал ему я. Все эти дела по секретным службам и по ученым, становящимся шпионами, шли через этот Комитет. Ни одного случая, чтобы у нас были хотя бы малые основания обвинить наших подзащитных, там не было. Но, тем не менее, мы нанимали, главным образом, адвокатов для того, чтобы защищать их в судах.

Мне хотелось бы, чтобы здесь прозвучала, иначе я просто себя буду плохо чувствовать, фамилия одного из людей, которые, по большому счету, заложили основополагающие позиции, которые мы до сих пор защищаем. Это Юрий Маркович Шмидт, с которого начиналась, по большому счету, эта самая защита информационной безопасности граждан, она начиналась буквально с дела Никитина, и лично я именно тогда стал к этому, в основном, причастным. Это было, между прочим, чуть ли не единственное выигранное юристами дело, связанное с государственной тайной. Следующим было дело Пасько, и мы его, при всех стараниях, проиграли. Потому что Гриша получил, все-таки, четыре года и три из них отсидел.

Я просто очень хочу, чтобы, когда мы об этом говорим, мы помнили, что в том числе очень часто мы защищаем людей, не говорящих правду. Мы должны в этом отдавать себе отчет, и это повсеместно так. Потому что далеко не все журналисты на сегодняшний день несут знамя правды. Большинство из них несут знамя конъюнктуры. К сожалению, это так.

Источник: Арсеньевские вести, 6.05.2021